Ведьмочка красивая,
Весёлая и милая,
С яркими глазами,
С длинными ногами…
Ведьмочка ты тёмная,
А я мальчик беленький,
Хоть претворяюсь сереньким,
Но души наши кровные
Сольются воедино,
И Тьмы помимо
Познаешь ты и Свет,
Да не поставь на мне ты крест!

Прости!

Молю тебя я о прощенье!
Готов я на колени стать!
Иль подари скорей забвенье,
Чтобы больше никогда не знать,
Что есть на свете девушка,
Которой руки целовать готов,
Лишь только чтобы улыбалась,
То говорю я без понтов.
Пусть был я с нею груб, нахален, жаден,
Мешал я постоянно ей,
Но гнев её был беспощаден
И молнии из её очей
Отрезвили разум грешный
И теперь я, безутешный,
Прошу прощения у ней,
Чтоб видеть солнце из очей!

Вера в человека

«Иди-ка лесом» -
Он мне ответил,
Пацан был рыж и лопоух,
А левый глаз слегка припух.
Его спросил я, что он скажет:
Есть ли Дьявол, и есть ли Бог?
И как же то он мне докажет,
Чтоб ему я сдохнуть не помог?
Меня послал же он в ответ,
И мой ему то был совет:
Его ударом наземь сбил,
Хоть он того и не просил.
«Во что же веришь ты?
Что был Христос?
Что были те волхвы?
Иль Бог на самом деле рос
В том теле хрупком на осле,
И прядь волос на узеньком челе?»
«Пошёл ты лесом!»
Он мне ответил –
Я снова наземь его сбил,
Ведь мне плевать, что не просил.
«А может, в Дьявола ты веришь?
Быть может, страстный сатанист?
Быть может чертишь ты круги,
И, в них вписав адски углы,
Ты бесов к службе призываешь?
Иль к демону прокляту ты взываешь?»
«Тебе уже я говорил не раз:
Иди-ка лучше ты леском!» -
И получил он снова в глаз,
И ползал он, давясь песком.
«Во что же веришь ты?
Иль может ты безверенн?»
«Да будет человек благословенен!» -
Взревел вдруг он, вскочив с земли.
В руке его узрел перо,
Писало кровию оно.
Причём не чьей-нибудь – моей!
Я окунался в мир теней,
И видел правду я:
Пацан был прав,
Благословенным вдруг назвав
Человека,
Ведь только он так отбирает жизнь
Бесчестно.

Пельмешка

Вкусная Пельмешка,
С мяском, конечно,
С удовольствием бы ел
И от сладости балдел.
Сначала в баньке бы сварил:
Нагрел б до ста и там томил.
Потом в Тунисе бы зажарил
И по загару бы я гладил.
Какая же вкусняшечка!
Какая же стройнишечка!
Пельмешечка моя,
Ох, как люблю тебя!

Пельмешка 2

Изящная Пельмешка
Из мягонького теста.
Так б и облизал!
Всё: я влюбился, я пропал!
Найти бы мне ту вилочку,
Чтоб подцепить ту цыпочку,
А потом и съесть
И окончательно слететь
С оставшихся катушек.
К чертям котлет-толстушек,
Ведь рядом есть моя Пельмешка
И в груди моей так тесно!

2Sally

Как описать, что не может быть описано?
Сердце моё любовью расписано.
На нём словно шрамы твои милые черты,
И в голове моей одна только ты.
Милое, милое личико Sally…
Жизнь моя будто дьявольское ралли:
Каждый поворот – её тела изгиб,
Но вот тупик. Чёрт, я погиб!
Надо сменить колёса
Пока не слишком поздно…
И вот мои мысли снова о ней,
Сердце моё бьётся быстрей:
Пред глазами – милое личико Sally,
И снова жизнь моя будто ралли.
Ветер наполнен её волосами,
Всё… Говорю опять я стихами…
В пении птиц слышу голос её:
В голове играет он словно фоно.
Месяц ярчайший, словно во сне,
Напоминает об улыбке, напоминает о ней!
Мысли безумные в моей голове…
Что же мне делать? Я скучаю по ней!
Хотел бы обнять, хотел бы прижать
И запах тела её обонять…
Шейку целовать,
Попку ласкать…
Чёрт, опять эта пошлость…
Молю: прости мою оплошность!
Просто удержаться пред телом твоим
Никак не могу. Я знаю – кретин,
Зануда, пошляк и ребёнок,
Но мир мой духовный, настолько он тонок,
Что, лишь увидев тебя, был я сражён,
Стрелою пронзил подлец Купидон…
И жаль… Жаль… Искренне жаль…
И сердце моё разрывает печаль,
Лишая меня всяческой логики,
Играя во мне будто животные колики…
Жаль, что стрела пронзила меня,
Жаль, что теперь живу я без сна,
Жаль, что так сильно люблю я тебя
И о взаимности сладкой мечтаю лишь я…
Пусть сердце сжимает мне дикая боль,
Пускай никогда не быть мне с тобой,
Хочу, чтобы знала, чтоб знала всегда,
Как сильно и нежно люблю я тебя,
Анюта прекрасная, пуская не моя…

Интим

Мой член целует твою киску,
Наши губы с тобой близко-близко,
Грудь твою ласкаю я нежно,
Рукой по яичкам ты водишь небрежно.
Как сладки, горячи те минуты с тобой,
Когда по попе твоей вожу я рукой,
Когда языком твой ласкаю язык…
Дай Бог, чтоб мой член никогда не поник!
Пальчиком ты ласкаешь головку,
Зовя к себе, зовя к своей попке.
Губки половые развожу я твои,
Ну, вот, наконец, наконец я внутри!
Объятья влагалища твоего горячи,
Страстно целую твои я соски.
Спину в экстазе царапаешь мне,
Член моё бушует где-то в тебе.
О, нет! Кончаю вдруг я,
Оргазм жестоко вырывает из сна,
И снова, и снова кончаю в тебя,
Горячая сперма заполняет тебя.
Я член вынимаю, всем телом дрожа,
По клиторы им вожу не спеша.
А ты, выгнув спину и тихо стеня,
Грудями своими ласкаешь меня.
Потом, позабыв об оргазма меду,
Меня ты толкаешь, и вот я лежу
По тобой, боясь за себя:
Вдруг мне не оставишь никакого житья.
Головку начинаешь ты страстно сосать,
Мой член мечтает в твой ротик попасть.
Ты жадным движением член мой глотаешь
И снова желанье моё ощущаешь.
Те, резко вскочив, седлаешь меня
И страстно кричишь от страсти огня.
Будто быка укрощаешь меня,
А я опять кончаю в тебя.
По члену моему смазка течёт,
Дыханье твоё ещё сильнее влечёт,
Но, сил лишившись, лежишь ты со мной,
Меня обвив своею рукой,
Тихо сопишь, от секса устав,
И разум в любви ко мне потеряв.

Староста

Работа старосты сложна:
Ей очень трудно без *уя, -
Но никто из нас ей не даёт
И даже клитор не сосёт.
Сколько бы не ездила
Шустро в деканат,
Всё равно останется
На сухих дрожжах.
Заполняй журнал хоть целый день,
А вместо уважения – сучковатый пень.
Ну, а вечером придя,
Наконец домой
Удовлетворять себя
Приходится самой.
«А ну, пошли все в жопу!-
Кричит она в сердцах, -
**аться хочу я в попу,
А не в препода руках!
Хотите здесь остаться –
Так подчиняйтесь мне!»
Бормочет с сумой влачася,
Со следом *уя на лице.

***

С днём рождения, Катюха!
Пожелать б тебе не пуха
В сдаче первого зачёта,
Чтобы с одного всего налёта
Преподов всех победить,
Их улыбкой ослепив.
Чтоб поездки в деканат
Помогали клад искать,
На который всё метро
Ты скупила бы легко!
Но всё легко ты то получишь:
Головы ты не опустишь –
Потому желать хочу
(Пусть банальности): судьбу
Схватив за грудки,
Поснимав с неё все куртки:
Пусть покажет путь один,
На котором господин,
Весь в прекраснейших шелках,
Полюбить готов тебя,
Жизнь счастливую даря,
Чтобы знали все: не зря
Ты второго октября
Ослепила рай собой,
Воспаривши над землёй.